Критика статьи И. И. Зильберберга "Такой антропософии нет", написанной в ответ на статью А. И. Фета "Такой физики нет", которую он написал в ответ на статью В. К. Загвоздкина "Преподавание физики по феноменологическому методу". (- Да не согласен я. - С кем? С Энгельсом или с Каутским? - С обоими, - ответил Шариков)
Прочитав в очередной раз длинную речь в защиту Штайнера, очередной раз убедился, что антропософия плохо приспособлена для выражения своих идей в письменном жанре. В статье Ильи Иосифовича Зильберберга на 40 килобайт расписано то, что можно было сказать с гораздо большим эффектом в двух предложениях. Расписано прекрасным русским языком, отчего раздражение только увеличивается. Вот тезисы И. И. Зильберберга:
- А. И. Фет критикует Штайнера весьма поверхностно.
- Штайнер штайнерски велик, потому что а) изучал физику и химию в престижном вузе, б) написал ПСС в 350 томов.
- Вальдорфские школы хороши, потому что я там (учился, работал, родительствовал – нужное подчеркнуть).
Аргумент "350 томов" попросту убивает. А знаете, сколько Ленин написал? И что, от этого он стал графом Толстым? А знаете, сколько написал, например Конрад Лоренц? По сути, всего две небольшие книги; но его влияние на современную науку превосходит влияние Штайнера в тысячи раз. Спокойно можно даже сказать: "в миллионы" – потому что любое сравнение с нулём порождает бесконечность. Штайнер оказал нулевое влияние на современную науку. Потому что антропософия – не наука, а словосочетание "духовная наука" – фразеологизм, подобный "железной дороге". Если это не так, покажите мне серьёзные работы физиков или химиков (да хотя бы биологов), опирающиеся на Штайнера. (Я не говорю здесь: "психологов", потому что среди них половина "философских спекулянтов" – слишком уж лакомый кусок для околонаучной демагогии, от которой не способен защитить даже президиум ВАК).
Спешу разочаровать радостно кивающих головами "научных гопников": на базе антропософии невозможно создать секту; кто кричит о "вальдорфских сектах", тот, скорее всего, получает за это деньги, выполняя чей-то политический заказ. С точки зрения ортодоксальной религии, антропософию можно, наверное, назвать некоей разновидностью "христианской ереси"; но ереси совершенно "невоцерквлённой": люди, изучающие многочисленные тома Штайнера, не объединены в какую-либо жёсткую структуру, не связаны друг с другом религиозными ритуалами (или "символом веры"). Слепое поклонение Штайнеру существует, но оно больше похоже на поклонение Пушкину; оно гораздо менее ритуализированно, чем, скажем, поклонение тому же Ленину в Советском Союзе.
***
Вальдорфская школа – великое порождение современного общества. Штайнер лишь дал первый толчок, повод; если бы не было Штайнера, вместо него выдумали бы кого-нибудь другого. Вальдорфские школы возникли и множатся по всему миру в ответ на, как сейчас модно говорить, "вызовы времени"; в ответ на "кризис образования" или, точнее, "кризис ускорения и прогресса" – потому что не бывает "чисто образовательных" кризисов, образование всегда выполняет заказ государства и общества.
И. И. Зильберберг пишет, что в вальдорфских школах преподают точно такую же физику, как и в любых других школах. Это выглядит как "ускользание" от прямого ответа. Потому что в разных школах преподают всегда по-разному. Более точный ответ я бы сформулировал в виде следующего "алгоритма": в вальдорфских школах преподают такую физику, которую знают преподаватели. А преподаватели там учились в разных вузах, у разных профессоров и доцентов, хотя имеют практически одни и те же дипломы "учителя физики". И каждый понимает физику (химию, биологию, историю...) в силу своего разумения. Ну, примерно как должен принимать решение судья: "руководствуясь законом и собственной совестью". Если, конечно, мы считаем, что человек вообще способен что-то понять (я вот чем дольше живу, тем меньше понимаю).
В вальдорфской школе, как и в любой другой, специалисты могут знать свою науку лучше или хуже; вероятность появления "гениального сверхучителя" примерно такая же, как и в других школах. Но вот вероятность появления учителя, слабо знающего предмет, в вальдорфской школе (ВШ) намного ниже. Потому что там существует "положительная круговая порука": каждый в отдельности и все вместе заинтересованы в качестве своей работы, другие люди в ВШ не приходят (например, "по распределению", или просто потому что некуда больше пойти). Одним из фильтров здесь как раз и служит антропософия: в неё попадают люди любопытные, неравнодушные, творческие; а любопытство – важнейшее качество хорошего учителя.
Парадокс в том, что в ВШ всегда есть и будут учителя, "слабо знающие предмет". Это объективно и неизбежно, так как учитель здесь до 7-8 классов преподаёт "все предметы" (почти все). И когда-то же ведь учитель начинает первый раз это делать (преподавать предмет, который он не изучал в вузе), и в этот момент он слаб и беззащитен, как сами ученики: допустим, я математик, а в 4-м классе мне надо начинать изучать по русскому языку части речи – эти существительные и глаголы, эту ужасную русскую орфографию. Или наоборот, я филолог, а мне придётся в 7-м классе достаточно серьёзно изучать алгебру – эти ваши пропорции и ужасные неравенства.
Ну, вальдорфский учитель знал, на что идёт. Каждый год и каждый день он учится вместе со своими учениками (или немного опережая их). Учится не потому что его вынудили, а потому что ему это интересно. А когда интересно учителю, интересно и ученикам. Тогда понятие "слабо знающий предмет" теряет смысл, так как учитель стоит на пути познания, а познание – это всегда именно путь. Идущему по пути гораздо проще увлечь за собой на тот же путь учеников. И наоборот, "всё уже знающий" учитель может нести только "мёртвое знание". "Незнание" постоянно защищает вальдорфского учителя от "всезнания", от косности – происходит "обратный перенос": работая над областями, в которых учитель не является специалистом по образованию, учитель переносит этот взгляд, этот принцип "пути" на свой "вузовский" предмет.
Тут ещё возникает очень важный положительный психологический момент. Вы когда-нибудь задумывались, пытались себе представить, сколько чего должен знать ученик современной средней школы? Вы уже забыли, как учились сами, какими правдами и неправдами, fas et nefas вы "закрывали задолженности"; вам достаточно трудно представить себя на месте подростка. Учителю вальдорфской школы сделать это намного проще. Ну, хотя бы до восьмого класса. Хотя бы до восьмого класса вальдорфские дети находятся под защитой человека, хорошо понимающего их проблемы и возможности обучения в комплексе, в целом. Это, в общем, и есть "гуманизация образования" на практике (о которой так много хлопочет правительство).
Возвращаясь к физике, я могу описать особенности вальдорфского обучения двумя фразами:
1) фундаментальные законы в ВШ никто не меняет (v там, как и у всех, равно at);
2) учитель помогает ученику усвоить ровно столько физических знаний, сколько способен принять мозг этого конкретного ученика.
Последний пункт выглядит простым, но за этой простотой стоит масса усилий учителя и множество особенностей вальдорфской программы (что, в каком порядке и в каком объёме изучать). Все эти особенности направлены туда же – на "гуманизацию образования", на воплощение принципа "школа для ученика, а не ученик для школы".
При этом совершенно неважно, каким методом пользуется учитель – "феноменологическим", "проблемным" или "целостным подходом". Потому что учитель только думает, что он пользуется каким-то методом (начитавшись "антропософских" рекомендаций). А на самом деле в ВШ никто понятия не имеет о феноменологии Гуссерля, например. Я тоже не имею этого понятия (хотя и честно пытался изучать), потому что понять эту заумь, по-моему, принципиально невозможно. Аристотеля понять можно, Спинозу, Гуго Штейнгауза и Пойа... Щербу и Соссюра можно понять, Плеханова и Энгельса. Гуссерля и Штайнера – нет. Потому что понять (с помощью научных понятий) можно только "просто науку" (или даже "просто философию"), без префикса "духовная".
Антропософия – игрушка "для души", она не несёт никакой научной нагрузки, но выполняет очень важную функцию в школе. Когда учитель (да любой человек) видит, что он делает что-то не так, как все вокруг (в "обычных школах"), это всегда вызывает некоторое напряжение. Потому что человек – существо социальное, ему свойственно всегда оглядываться на ближних (и не очень) в ожидании одобрения. А когда на тебя смотрят, как на... ну, вот как И. А. Фет на Загвоздкина, возникает напряжение в голове. И возникает острое желание ответить вопросом "а ты кто такой!".
Но вальдорфские учителя – люди культурные, и они придумали (выбрали) себе сложную защиту в виде "антропософии" – такой, как они её понимают (как каждый для себя понимает). Они сидят с важным видом друг напротив друга и кивают головами: "а у этого-то, эфирное тело, это да...", "а у Штайнера-то как раз вчера про это читал...". И постепенно возникает ощущение, что вот тут сейчас все друг друга понимают, все свои, а в других школах, где не читают именно Штайнера, просто чего-то недопонимают (но есть надежда, что когда-нибудь поймут). То есть антропософия – это просто опора оппозиции, точка, за которую можно зацепиться. Если бы вместо антропософии был вудуизм, было бы то же самое – и вудуизм бы переварили вальдорфские учителя не дрогнув, и под его флагом, точно так же, бережно и аккуратно учили бы детей классической физике и географии.
Потому что "философский" флаг можно выбирать сейчас достаточно произвольно (их много, хороших и разных) и он достаточно быстро приспосабливается к национальным нуждам. Философский флаг линяет под солнцем одной страны и мокнет под дождями другой. Или вы думаете, что в Пекине "антропософия" точно такая же, как и в Вашингтоне?