Когда рядом со мной кто-то произносит слово «свобода», в моей голове немедленно всплывает цитата: «Какая свобода? от кого? от чего?..» Мне известно минимум два автора этого вопроса: один – либеральный поэт начала 20 века, другой – ортодоксальный христианский (православный) философ. Общее у этих людей только одно – острый критический ум.
Сторонники многих современных либеральных учений очень часто повторяют эти слова – «свобода», «свободное развитие ребёнка», «свободное развитие личности». Грешат этим иногда и последователи вальдорфской педагогики (хотя истинные её ценители давно перешли на сторону Джона Дьюи).
Но ведь не существует, наверное, системы обучения, которая бы декларировала «рабское развитие ребёнка». Даже суровая методика Спарты вряд ли включала в процесс обучения утверждения типа «вы – рабы»; скорее всего, спартанцам прививали что-то вроде мысли, что они – свободные люди и должны презирать рабов. В авторитарном Советском Союзе детей тоже приучали с детства к мысли, что они – свободные граждане свободной страны (а буржуи – рабы доллара).
То есть некую абстрактную свободу так или иначе декларируют все. На самом же деле любые утверждения о свободе – это всегда какая-то маска, за которой скрывается некоторая осознанная необходимость. Пример 1. Двое пятилетних детей растут в одном дворе, примерно в одинаковых социальных условиях. Один, путешествуя с родителями по супермаркету, набивает карманы всякими хрустиками, мармеладиками и прочей химией. Другой не тянет ничего «сладкого» с полок. Вопрос 1: менее ли свободен второй ребёнок? Вопрос 2: менее ли свободно развивается его личность?
Очевидно, что если ребёнок просто не хочет брать с полок супермаркета заботливо разложенные там приманки, значит, в данный момент он совершенно свободен, никто его ни в чём не ограничивает (другой вариант выглядел бы как диалог в виде выпрашивания и запрета). Так же очевидно, что развивать ребёнка до такого состояния (когда он или просто не видит конфет – 1.1., или не хочет их – 1.2.) надо, затрачивая специальные усилия, то есть специально загонять ребёнка в какие-то рамки, ограничивать свободу развития его личности!
Вы можете сказать, ну как же, ну да, надо же заботливо направлять развитие ребёнка в нужную сторону. И что в этом случае мы будем называть свободой? Замаскированное заботливое принуждение?
Не надо играть словами. У всякого воспитания всегда есть цель, и привести к этой цели свободно плывущего в никуда ребёнка нельзя: вы всегда будете его или подманивать к определённому берегу или подталкивать (более или менее жёстко). Полная же «свобода» в процессе воспитания очень быстро (уже в детском садике) приводит к требованиям со стороны ребёнка ароматизированных конфет и ароматизированной духовной пищи – компакт-дисков с Феечками, Тачками и прочими пиксиками-фиксиками.
Но как и куда направлять ребёнка, если конечной целью воспитания объявляется создание «свободной личности» (например)? Ведь если его никуда не направлять, то он легко может вырасти в зацикленного, зашоренного, никогда не имеющего собственного мнения человека. Можно попытаться дать указание в явной форме: ничего не принимай на веру, относись ко всему критично. Но тогда, при наличии хотя бы минимума логики, ученик легко сделает следующий шаг – подвергнет сомнению мысль о вреде телевидения, а потом – запрет сотовых телефонов в школе (ведь это всё нарушает свободу учеников, нет?).
Тогда, чтобы обезопасить сам каркас воспитания, мы должны будем переделать воспитательный императив примерно так: «Никому не верь, кроме меня». Прямо, как наставлял Штирлица герр Мюллер: «Хороший агент не должен доверять никому. Даже себе. Мне – можно (ххе!)».
Разумеется, второй вариант вовсе не обязательно озвучивать именно в такой откровенной форме. Ведь учитель находится в привилегированном положении, и ученики и так невольно и неизбежно верят каждому его слову. Поначалу. Но в жизни каждого человека таких авторитетных источников постепенно становится всё больше и больше: родители, учителя, врачи, адвокаты, друзья-товарищи, начальство на работе... И да, чтобы стать свободной личностью, придётся-таки научиться подвергать сомнению всё, без исключения.
А чтобы не возникало каждый день заново «дурной бесконечности» вопросов («а почему мыть руки с мылом?», «а правда ли там живут микробы?», «а почему 2+2=4?»), человек должен определиться с набором аксиом, ниже которых он не будет уходить в своём «анализе достоверности». Например, для каждого взрослого человека одной из таких аксиом является таблица умножения (никто каждый раз тщательно не пересчитывает 8*8). А также мы носим с собой кучу «бытовых аксиом» (типа мыть руки с мылом). А ещё – кучу нравственных аксиом...
Словом, не бывает никакой такой идеально «свободной личности»; есть человек, который лучше или хуже ориентируется среди знаков, посылаемых другими людьми. А чтобы ориентироваться среди этих знаков предельно хорошо, надо обогатить свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество (с). Учиться, учиться и учиться – и никакой «духовности»! Ибо все эти возвышенные фракции типа «свободы» или «духовности» обязательно предполагают наличие какого-либо осадка: «коммунисты – рабы своей идеологии», «буржуи – рабы доллара», «оккультисты – рабы сотоны», «христиане – рабы предрассудков»...
Товарищ, будь бдителен: если от тебя решительно требуют перейти на сторону «истинной» духовности (или свободы), торопят принять решение «с нами ты, или против?» – это вернейший признак того, что тебя хотят развести.